Гершон Бреслав. Доктор психологических наук, хабилитированный доктор Латвии по психологии. Ассоциированный профессор Балтийской международной академии. Родился 22.06.1949 в Риге. Закончил факультет психологии МГУ им.Ломоносова (1971), там же защитил кандидатскую (1977) и докторскую диссертации (1991). С 1978 года по настоящее время занимается научно-исследовательской деятельностью и преподает в разных вузах Латвии.
Возглавляет рижский клуб еврейской интеллигенции “Давар”. Принимает активное участие в проектах общества “Еврейское культурное наследие” имени Макса Гольдина.
“Мало кто сегодня будет отрицать, что приход Трампа в Белый дом в значительной степени был обусловлен протестным голосованием. Однако, гораздо более сложно ответить на вопрос: против чего, собственно, выступала эта обычно даже неголосующая публика? Понятно, что бывшие шахтеры выступали против закрытия шахт, но это явное меньшинство электората. Конечно, неудовлетворенность любой властью имеет тенденцию накапливаться, особенно, если экономика оставляет желать лучшего. Нельзя сказать, что экономика во время администрации демократов была в упадке, но и серьезных улучшений не было видно.
Можно предположить, однако, что одним из аспектов этой неудовлетворенности стала и официальная политкорректность. Эта политкорректность включает использование «правильных» слов и затушевывание реальных конфликтов, также как и игнорирование недовольства значительной части общества неконтролируемой иммиграцией и повышенной заботой о люмпенизированной части общества. Хотя большинство среднего класса США было не против реформы Обамы, направленной на обеспечение медицинской помощью всех жителей, в т.ч. и не платящих медицинскую страховку, они бы хотели, чтобы эта реформа производилась не за их счет, а за счет прибылей медицинских и страховых корпораций. А так у многих сложилось впечатление, что их вынуждают заботиться о тех, кто сам о себе не хочет позаботиться.
Политкорректность имеет и другие аспекты – декларируемое равенство всех перед законом при реальном значительном неравенстве, и декларируемое отрицание маскулинности в межгендерных отношениях при наличии общепринятой традиции мужской инициативы в знакомстве и ухаживании. Последнее время СМИ захлестнула череда сексуальных скандалов, как бы выражающих недовольство общественного мнения неправедной жизнью известных в обществе людей, которые в своем достаточно далеком прошлом совершали неблаговидные проступки в сфере сексуальных отношений.
Натянутость этих обвинений очевидна уже невооруженным глазом, но, скорее всего, их будет еще больше, ибо медийный маховик запущен и судебная машина, также как и другие государственные, общественные и частные структуры, вынуждена реагировать на вполне персонифицированные обвинения. Вряд ли надо убеждать кого-то, что действительные сексуальные насильники должны быть наказаны в любом обществе. Однако, речь в нынешних сексуальных скандалах идет не только и не столько о действительных преступниках, ибо большинство предъявляемых обвинений не очень-то подпадает под соответствующие статьи законодательства. Возникают вполне определенные и неизбежные вопросы: что стоит за этой шумихой и к чему это может привести?
По поводу конкретных участников скандалов мнения могут расходиться, однако, вполне очевидно, что судебные иски «жертв насилия» направлены исключительно против весьма состоятельных и известных людей и предполагают вполне очевидные ожидания на достаточно щедрую материальную компенсацию. Однако, появление настоящей волны весьма запоздалых разоблачений говорит скорее всего о новом витке общего феминистического наступления в медийном и социально-политическом пространстве. Действительно, феминизм устойчиво побеждает во все большем количестве стран европейской культуры. Все больше законодательных норм и постановлений прямо или косвенно направлено не столько на уравнивание прав женщин, ибо они уже давно уравнены, сколько на законодательное ограничение или уничтожение реального лидерства мужчин в различных сферах.
До недавнего времени известной актрисе было бы неудобно кому-то говорить о том, что она не хотела отдаваться боссу-папочке и он ей совсем не нравился, но она вынуждена была пойти на это «ради карьеры». Раньше ее откровения могли быть осмеяны, ибо многие бы предполагали, что это именно актриса использовала босса для получения хороших ролей. Теперь она становится «жертвой сексуальных домогательств», получает дополнительное паблисити, вполне может претендовать на моральную и материальную компенсацию как жертва, и может уверенно продолжать карьеру уже без удачно похороненного босса-папочки. «Жертвами» уже становятся не только отдавшиеся душой и телом, но и те, кто этого не делал, но лишь получал «непристойные предложения», «грязные комплименты» или прикосновения к самым сокровенным частям тела.
Что ждет страны европейской культуры в результате этой волны «разоблачений»?
Потенциальными объектами судебного преследования может стать большинство представителей мужского пола, как более озабоченных сексом. Действительно, как показывают многочисленные исследования, сексуальные потребности мужчин на всех этапах жизни превосходят эти потребности женщин. Такова объективная реальность. Превосходство в материальном ресурсе также известно. Благодаря этому в обществе со времен древних царств до недавнего времени сложился культурный комплекс ухаживания, где активная роль однозначно отводилась мужчине. При этом, мужчины всегда были склонны этот процесс ухаживания сокращать и переводить в другую плоскость, а женщины удлинять и легитимизировать.
Многие века жизни в патриархальном обществе женщины были вынуждены подчиняться желаниям мужчин, обладающих властью и необходимым материальным ресурсом, стараясь при этом получить максимальные материальные бонусы для себя и своих детей. Будучи дискриминированной частью общества, женщина должна была использовать свой фертильный период для репродукции от звонка до звонка, ибо ведущей функцией брака и главной задачей женщины оставалось деторождение. Многочисленные беременности, роды и выкармливание детей в значительной степени подавляли сексуальность женщин, также как и презрительное отношение мужчин. Именно верхи европейского общества, вопреки узаконенному церковью строго моногамному браку, демонстрировали полное пренебрежение к декларируемой святости брака и скорее утверждали в качестве нормы адюльтер.
Теперь мы живем уже далеко не в патриархальном обществе и изменение социальных приоритетов, а также борьба за власть приводят к тому, что нормой снова становится подавление сексуальности, но уже не женской, как это было все предшествующие века, вплоть до ХХ века, а мужской. «Непристойные предложения» и нежелательные касания женского тела, скорее всего, останутся достоянием лишь люмпенизированных низов, а все остальные будут советоваться с адвокатом, прежде чем начать какие-то отношения с дамой. В эту сторону, как мы видим, двинулся маятник политкорректности в сфере сексуальных отношений. Тем не менее, вряд ли мужчины станут требовать у симпатичных им дам письменные заверения в отсутствии претензий по поводу касаний сокровенных частей их тел или «сомнительных комплиментов».
Последствия выглядят достаточно прозрачными. Когда в европейских странах начинала преследоваться проституция, то сексуальная преступность в обществе росла. Так и сейчас –серьезные ограничения на сексуальную инициативу приведут, скорее всего, к снижению межгендерной активности и так не слишком активных мужчин и учащению альтернативных форм удовлетворения сексуальных потребностей, что, в свою очередь, будет увеличивать количество одиноких и разочарованных представителей обоих полов. Соответственно, в долгосрочной перспективе рождаемость будет продолжать снижаться. Сохранение демографической воспроизводимости общества при этом будет обеспечиваться лишь иммиграцией мужского молодняка из стран не слишком подверженных феминистским веяниям. Так что предрекаемую участь Франции рано или поздно разделят остальные страны европейской культуры, которые в дальнейшем еще в меньшей степени окажутся способными обеспечить не только прирост, но и просто сохранение среды обитания носителей этой культуры.
По-видимому, нынешний медийный бренд, поддерживаемый весьма многими и уважаемыми социальными институтами, чреват весьма долгоиграющими последствиями, многие из которых не осознаются теми, кто в большей или меньшей степени способствовал созданию этого бренда.”
Ebreju Kultūra 
Leave a Reply