Гастрольная афиша польского турне юного Миши Александровича. Аккомпаниатор – Оскар Строк.
Из воспоминаний Михаила Александровича:
“Очень скоро отец выяснил, что почти по соседству с нами, на улице Меркеля 11, помещается Еврейская народная консерватория, основанная на средства местных богачей. Вот в этом учебном заведении отец и решил меня пристроить. Однако это оказалось не так-то просто…
Михаил Александрович
foto http://www.Zao-matec.ru
Помню, как нас встретил высокий худой господин. Он отрекомендовался руководителем дирижерско-хорового класса. Звали его Ефим Вайсбейн. Отец изложил просьбу – чтобы опытные специалисты прослушали его сына, желающего обучаться пению.
Взглянув на меня, господин Вайсбейн решительно воспротивился и заявил, что невозможно учить такого слабого, болезненного малыша.
– Подождите года два. Пусть ребенок подрастет и окрепнет, – говорил Вайсбейн, – тогда мы охотно послушаем его.
Когда же отец стал уверять, что я уже обладаю достаточным арсеналом вокальных и художественных средств, Вайсбейн расхохотался.
– За всю свою многолетнюю практику я не встречал среди детей таких вокалистов, каким рисуете вы своего сынишку. И тратить понапрасну время на прослушивание не стану…
Мы ушли. Но отец не сдавался. Не для того мы переехали в Ригу, чтобы терять драгоценное время и удовлетвориться таким ответом! Пусть Вайсбейн и опытный педагог, но он когда-нибудь да поймет, как он ошибался.
И отец снова и снова приводил меня в консерваторию, настаивал, умолял, уговаривал. Наконец, чтобы отвязаться от назойливого просителя и положить конец надоевшим визитам, Вайсбейн согласился послушать меня.
Зашли в класс. Вайсбейн сел за рояль и спросил, что я хочу спеть. – Я спою еврейскую песню “Дуют, дуют злые ветры”, – ответил я.
До мельчайших подробностей помню, как все было. Помню, что в этот ответственнейший момент моей жизни, когда я впервые должен был петь перед профессионалом, когда решалась моя судьба, я не испытывал никакого волнения, никакого страха. Все мое внимание поглотила песня. В первом куплете рассказывалось о злых ветрах, которые сурово и зло воют, и что людят следует бороться с ними.
Всегда, когда я исполнял эту песню, я старался имитировать голосом заунывный вой ветра, создать ощущение резких, холодных его порывов. Затем тембр голоса резко менялся и в нем звучал решительный призыв к борьбе со злыми силами. Так, меняя окраску голоса, я раскрывал содержание песни.
Отец потом рассказывал, что, когда я пел эту песню Вайсбейну, с каждой новой фразой лицо педагога становилось бледнее, губы его дрожали, а к концу песни он плакал.
Молчание длилось долго. Затем, не говоря ни слова, Вайсбейн вышел. А через несколько минут вернулся в сопровождении директора консерватории профессора Квартина и педагога по классу сольного пения профессора Розовского. Мне предложили повторить песню.
По-видимому, гордое сознание, что меня будет слушать целая “аудитория”, вдохновило настолько, что я спел ту же песню еще проникновеннее и лучше. Детское чутье подсказало мне, что эти разбирающиеся в искусстве люди находятся под огромным впечатлением от моего исполнения…”
(из книги Михаила Александровича “Я помню…”Published by Machlis Publications Postfach 860552 8000 Munchen 86 West Germany, 1985, c.15-17)
Ebreju Kultūra 
Leave a Reply