Австрийский еврей в украинском интерьере

Карл Эмиль Францоз
foto http://hadashot.kiev.ua/

“…Памятник Карлу Эмилю Францозу в его родном Чорткове должны были открыть давно. Но сделали это только сейчас и на деньги правительства ФРГ — в преддверии 170-летия со дня рождения человека, которое будет отмечать вся культурная Европа.

Семейная история Францоза удивительна даже для еврейских биографий, которые редко бывают банальными.

Прадед писателя — специалист по литейному делу — обитал во французском Нанси, но вступил в конфликт с еврейской общиной — соплеменники усмотрели в отливке им статуэток нарушение запрета на идолопоклонство. В итоге мастер переехал в 1770 году с семьей в Польшу, где построил каждому из двух сыновей чугунолитейную фабрику — в Варшаве и Тернополе (тогда — Тарнополь). Дед Францоза в 1790-м продает фабрику, переезжает из Тарнополя в Лемберг (ныне — Львов) и посвящает себя изучению немецкой культуры, в преклонении перед которой воспитал и детей, сохранивших, однако, еврейскую идентичность. Характерно, что при присвоении фамилий евреям австрийские чиновники припомнили германофилу французское происхождение, так и записав в ведомости: Францоз (по-немецки «француз»), игнорируя настоящую фамилию — Леферт.

Открытие памятника К.Э.Францозу в Чорткове
foto http://hadashot.kiev.ua/content/

Отец Францоза — Хайнрих, окончивший медицинский факультет Венского университета, стал первым галицийским евреем, получившим высшее образование. Будучи уездным врачом в местечке Чортков, в революционном 1848-м он оказался одним из лидеров восстания (украинская община даже хотела избрать его депутатом в Венский парламент) и, опасаясь репрессий, переправил беременную жену через границу в Россию, где в одной из приграничных деревень (по другим сведениям — в домике лесника) родился Карл.

Когда страсти поутихли, мать (она была родом из Одессы) возвращается с маленьким сыном в Чортков, где и проходит его детство — среди украинских крестьян и местечковых хасидов. Его няней была украинская девушка, поэтому одним из первых языков мальчика стал украинский, в школе он изучал польский и латынь, брал частные уроки иврита, а после смерти отца поступил в немецкую гимназию в Черновцах. Интересно, что в юности Францоз был крайним немецким националистом, мечтавшим о воссоединении Германии с Австрией и экспансии германской культуры на славянские земли…

foto http://hadashot.kiev.ua/

…В 1877 году Францоз становится юрисконсультом еврейской общины Вены, занимаясь одновременно литературным творчеством, а в 1882 — 85 гг. будучи издателем Neue Illustrierte Zeitung.

Характерно, что его юношеский немецкий национализм уступает место искреннему интересу к традициям и культуре разных народов, прежде всего, украинского. Первый свой перевод Тараса Шевченко он опубликовал еще в 1870-м в альманахе Buchenblatter. Более того, стихотворение «Минули літа молодії» (в версии Францоза — «Erwarte nichts») вообще стало одним из первых переводов украинского поэта на иностранные языки.

«Восстание в Воловце», «Судья из Бялы» — это названия очерков о жизни украинских крестьян, вполне естественных для писателя, поднявшего на щит лозунг «против угнетателей — за угнетенных». Об этом же и самое крупное произведение Францоза — роман «Борьба за право», изображавший борца за социальную справедливость Тараса, который в столкновении с польским помещиком и цесарской властью отстаивает интересы украинских односельчан. Под пафосным названием «За правду!» эта вещь Францоза (одна из очень немногих) щедро издавалась в Советской Украине.

Из-под пера этого австрийского еврея вышел огромный очерк «Литература малороссов» (Die Literatur der Kleinrussen), охвативший важнейшие этапы истории украинского народа — от Киевской Руси («Слово о полку Игореве») до современной Францозу новой украинской литературы XIX века. «Возможно, кто-то из образованных людей и знает, что Тарас Шевченко — это певец, с которым не может сравниться ни один другой поэт славянского племени», — писал Францоз, сетуя, что столь богатая литература остается недоступной западному миру. Отчасти он возлагал вину за это на российское самодержавие: «Ни один другой народ не находился в начале XIX века в худшем положении, чем малороссы… московская политика, направленная против Малороссии, политика последовательного пренебрежения, не имеет никакого морального оправдания». Тем не менее писатель убежден, что «Чем сильнее гнет, тем сильнее сопротивление […] Подавляемые поляками в Галиции, великороссами — в царской России, они [украинцы] все же сохраняют свою этническую природу, свою народную поэзию, свою литературу».

Францоз очень ценил украинскую народную песню, полагая, что лиризм украинского фольклора не имеет себе равных. «Каждый украинский крестьянин — поэт», — утверждал он, вспоминая, как простые крестьяне Галиции и Буковины могли днями напролет услаждать слух народными песнями, не повторяясь ни разу.

Это не выглядело восторгами безвестного критика — литературный авторитет Францоза был очень высок, произведения еще при жизни автора были переведены на 15 языков, а его влияние как редактора и издателя трудно переоценить.

Писатель прожил не очень долгую жизнь — он скончался в 1904-м в Берлине и был с почестями похоронен на еврейском кладбище Вайсензее. В Европе эхо его славы звучало громче, чем на малой родине, хотя в Черновцах до 1918 года существовала улица имени Францоза, в отличие от Чорткова, где о земляке вспомнили лишь недавно…”