Арвид и Марис Янсоны
foto http://www.ru.focus.lv
Интересное интервью Мариса Янсонса “Российской газете”.
О благотворительности: “Десятилетка, консерватория и филармония мне многое дали, воспитали меня как дирижера. Если бы не филармония, я бы не находился на том месте, которое занимаю. Не могу я брать из филармонии деньги. Кстати, в Ригу я очень редко приезжаю, годами не бываю, и на меня там очень обижаются. Слава Богу, вырвался в сентябре на неделю и то только потому, что у оркестра был юбилей, и у моего любимца Раймонда Паулса тоже был юбилей.
Я мечтал всю жизнь выступить с ним вместе. И моя мечта осуществилась: он играл Рапсодию в стиле блюз Гершвина. И там я тоже никогда не брал деньги. Если все время думать только о том, сколько я за это получу, это страшное дело.”
Raimonds Pauls un Mariss Jansons
foto Edijs Pālens LETA http://klasika.lsm.lv/lv/
О нашумевшей постановке “Пиковой дамы” в Амстердаме режиссера Стефана Херхайма:
“…Я получил громаднейшее удовольствие просто от того, что дирижировал оперой. Я ведь вырос в оперном театре, с трех лет находился в Рижском оперном театре с родителями, потому что няни не было. Поэтому два с половиной месяца работы над «Пиковой дамой» я летал в небе счастливый, как ангел.
“Пиковая дама” в Амстердаме, постановка Стефана Херхайма
foto http://www.muzcentrum.ru
– Счастлив от музыки?
– От всего. Мне весь этот процесс доставляет громадное удовольствие. Я чувствую себя очень свободно, мне нравится театр, его атмосфера. Я получаю удовольствие от процесса подготовки, ну и, естественно, от совершенно гениальной музыки. Эта опера входит в пятерку лучших опер мира.
– Вы приняли концепцию режиссера Стефана Херхайма?
– Решение очень интересное. Я же с ним второй спектакль сделал, после «Евгения Онегина». Он очень талантливый режиссер. У него свое понимание, он виолончелист, прекрасно знает музыку и старается ей следовать. Иногда она его чересчур захватывала, и он, может быть, немножко переходил границы.
В начале репетиций все мы были несколько шокированы его предложениями, но когда видели результат, понимали, что это очень здорово. Он показал свое видение этой оперы, сконцентрировавшись на том, что в ней весь Чайковский, его биография. Так он увидел.
Да, были намеки, конечно, но это же все на самом деле было. Мы сегодня уже привыкли к тому, что режиссеры проходят такую границу…
– Вы с этим смирились? Нет, просто я знаю, что это существует. В его постановке «Онегина», например, на бал Гремина в финале являлся космонавт, но таково его видение. Блюстителей нравственности в таких случаях чрезвычайно возмущает, что картинка совсем не соответствует «роману в стихах» Пушкина…
– Ну, видите ли, Чайковский тоже не Пушкин, если так рассуждать. Тогда и ему можно сказать: «Петр Ильич, вы куда-то не туда заехали, почитайте, пожалуйста, Пушкина внимательнее». Опера – это интерпретация. Сидеть на месте и критиковать, говоря, что все это ужасно и давайте только продолжать старое, привычное, традиционное…
Наверное, мы должны немного чувствовать время. Хотя нам, выросшим в совсем другой эстетике, понимать все это не так легко…”
Ebreju Kultūra 
Leave a Reply