Ebreju Kultūra

фото – Яд ва-Шем

фото – Яд ва-Шем

На этих редких фото из Мемориала Яд ва-Шем – пасхальный седер в Варшавском гетто. Люди, оказавшиеся в нечеловеческих условиях, пытаются следовать устоявшимся, вековым традициям. О чем они думают? Как сложилась их дальнейшая судьба? Кому удалось выжить? Мы можем только предполагать…

Глядя на эти фотографии, мне вспомнился период съемок в Риге фильма о польской праведнице Мира – “Храброе сердце Ирены Сендлер”. Фильм снимала в 2008 году компания HALLMARK Hall of Fame. Я консультировал съемочную группу по вопросам еврейской музыки и традиции, даже снялся в паре эпизодов.

Одна из сцен фильма – сцена пасхального седера. Варшавское гетто. Каролина Розенфельд, внучка раввина, проводящего седер (ее сыграла очень талантливая еврейская девочка Ребекка Уиндхайм), поет традиционный напев “Ма ништана”, четыре вопроса. Девочка не может допеть до конца, голос прерывается. Дедушка – раввин Розенфельд (его играл Ли Лоусон) спрашивает, что случилось. И девочка выпаливает: “Я знаю, чем отличается эта ночь от других ночей. Раньше мы были рабами, а теперь мы свободны!” Немая сцена…

На следующем фото из фильма: Каролина Розенфельд прощается с родными. Они все знают, что больше не увидятся…

foto http://www.kinopoisk.ru

Рига, 2008г. На съемках фильма “Храброе сердце Ирены Сендлер” (США) справа налево: Мейер Мелер, Влад Шульман, Герман Левин.

В эпизодической роли раввина был очень колоритен историк Холокоста Мейер Мелер, дядя Миша. Его уже нет с нами…Светлая память!

Влад Шульман

foto http://www.vsekommentarii.com

Пять лет, как на нет с нами замечательного актера и режиссера Михаила Козакова, подарившего нам «Покровские ворота», Зуриту в «Человеке-амфибии», Шейлока в «Венецианском купце».

 “…Рига. Съемки натурных эпизодов. Ах, какое это было славное для меня время! Ни одной трудной игровой сцены, знай обнашивай красивые костюмы, сшитые легендарным портным Затиркой. А репетиции в номере Михаила Ильича! Именно там, в Риге, он прошел со мной всю роль. И потом, в Москве, репетировал уже только перед камерой. Ромм в павильоне полагался на мою актерскую неискушенность, первоощущение, не хотел меня ни на что натаскивать. Впоследствии он писал, характеризуя меня для тарификации: «Михаил Козаков проявил в этой работе не только высокую одаренность и интуицию, но и отличные профессиональные качества. По существу, роль сделана Козаковым самостоятельно, при очень небольших режиссерских коррективах, не выходящих за пределы ничтожных оттенков…» Не скрою, лестно читать такое о себе, пусть даже в характеристике для тарификации на ставку двадцать рублей, но, конечно же, рельсы, по которым я ехал, были старательно и терпеливо проложены Михаилом Ильичом.

Весь съемочный период я был в превосходном настроении. Эффектный сценарий, хорошая роль, замечательный режиссер. Все три компонента, необходимые для актерского счастья. А партнеры какие! Комиссаров, Плятт, Штраух… Но совсем иное настроение было у Михаила Ильича. Роль Мадлен Тибо тревожила его. Он много работал с Элиной Быстрицкой, но дело не шло: вероятно, актрисе просто не хватало жизненного опыта. (Впоследствии она сыграла Аксинью у Сергея Аполлинариевича Герасимова и имела большой зрительский успех.)…”

http://fanread.ru/book/9764354/?page=2

Фрагмент “Покровских ворот” – одной из самых ярких лент, поставленных Михаилом Козаковым – режиссером:

Вдова актера Анна Козакова рассказывает, в чем крылась причина страхов и депрессий актера, как это сказывалось на творчестве и отношениях и почему он под конец жизни вновь вернулся в Израиль: